Дальнобойщик 2
Победитель пятого межсайтового конкурса рассказов о войне
Любые неточности в описаниях местности, географического положения населенных пунктов, в датах и названиях, целиком и полностью лежат на совести автора. Стихи, использованные в рассказе, принадлежат сетевому поэту Сергею, который публикуется на одном из сайтов дальнобойщиков.
“Если путь прорубая отцовским мечом
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почем, -
Значит, нужные книги ты в детстве читал!”
В. Высоцкий “Баллада о борьбе “
Глава 1
-Дедуля расскажи про войну...
-Опять про войну? Тебе еще не надоело?
-Нет. Ты каждый раз вспоминаешь что-то новое и я люблю слушать как ты рассказываешь про то как ты был героем.
-Но я вовсе не был героем!
-Но у тебя же есть медаль в коробочке, я сам видел.
-Ты и туда добрался, негодник!
Белобрысый мальчик лет шести смущенно уставился в пол:
-Мне его мама показывала перед тем как...перед тем как улететь на небо к другим ангелам. –Он сунул большой палец в рот и его глаза покраснели.
-Ну, ну, герои не плачут. – Сказал пожилой но еще крепкий мужчина, и потрепал внука по макушке, разворошив аккуратно причесанные волосы.
-А почему тогда ты плачешь?- Спросил внук.
Пожилой мужчина втянул носом воздух, снял очки в роговой оправе и положил их на стол. Посидев с минуту, он вдруг быстро протянул руку к салфетнице, стоявшей на соседнем столике и выдернул оттуда несколько салфеток.
Одну он дал внуку и сказал:
-А кто у нас такой сопливый? Разве герои могут быть сопливыми? Ну-ка, давай вытирай нос, а то тебе мороженное не принесут!
Мальчик схватил салфетку и начал с усердием вытирать нос.
А дед тем временем, украдкой поглядывая на занятого важным делом внука, пару раз промокнул глаза, протер запотевшие очки и водрузил их обратно на нос.
Как он мог рассказать мальчику что такое рак? Как он мог объяснить почему мамы больше нет, и она никогда больше не расскажет ему на ночь сказку? Ни в одном языке мира не было таких слов, которыми можно было успокоить шестилетнего малыша, мама которого умерла от неизлечимой болезни, а отец пропал без вести во время обстрела колонны миротворцев в районе иракского города Рамади.
Но мальчик не был сиротой. У него оставались еще любящие бабушка и дедушка, которые души в нем не чаяли.
Сегодня утром, оформив все необходимые документы, дед с внуком выехали из канадского городка Ред-дир в провинции Альберта, и направились в город Камлопс в Британской Колумбии.
Через два часа пути по извилистому и живописному горному шоссе, непривычный к дальним дорогам дед, решил остановиться чтобы “размять заржавевшие кости “ – как он сам любил повторять, а заодно и чего ни будь перекусить в местном ресторанчике.
Наскоро “заправившись” чуть теплыми чипсами, парочкой подгоревших тостов и доброй порцией мороженного, они продолжили свое путешествие в надежде к вечеру быть уже дома.
Как только машина отъехала от ресторана, неугомонный Джошуа решил продолжить свою беседу с дедулей, которая прервалась на самом интересном месте.
Из радиоприемника их старенького Доджа доносились звуки какого-то древнего блюза, и пожилой певец исполнял гнусавым баритоном свои рифмованные рассказы про жизнь в деревне его детства...
-Дедуля, - спросил малыш, не отрывая свой любопытный взгляд от заснеженных горных вершин возвышающихся по обеим сторонам шоссе, -А что такое “герой”?
Немного подумав и сделав радио чуть потише дед сказал:
-Ну это когда кто-то делает то что должен делать, а окружающие люди думают что он сделал больше чем должен...
Значит если я почистил зубы два раза в день, то я герой?
Пожилой человек рассмеялся, а потом уже серьезно сказал:
Нет малыш, герой – это тот кто делает что-то несмотря на то что может погибнуть...
-Значит папа тоже был герой?
-Конечно же был...
-А тогда почему ты говоришь что ты не герой?
Дед помолчал немного, а потом сказал:
-Потому что вместо меня погиб другой человек...
Вопрос за вопросом, и вскоре Джошуа, совсем обессиленный от разговоров и убаюкивающего рокота мощного двигателя, склонил голову к окну и закрыл глаза.
А дед продолжал рассказывать о героях, которых знал лично, про войну, на которой был ранен и попал в плен. А потом перестал говорить, и старые воспоминания обволокли его разум, а бесконечная весенняя дорога словно подгоняла старого лейтенанта вспоминать, вспоминать, вспоминать...
Был май 1966 года.
Они тогда получили задание сопровождать вьетконговского полковника, взятого в плен во время операции Wahiawa.
Девятая пехотная дивизия США базировалась южнее Сайгона, в провинции Фуоктуй, и пленные офицеры как воздух были необходимы чтобы избежать многочисленных жертв со стороны американской армии.
Они ехали в джипе по шоссе номер 13 в сторону деревни Локнинь недалеко от камбоджийской границы. Эта территория была под контролем вооруженных сил США, и опасаться было нечего.
Полковник сидел сзади со связанными руками и накинутым на голову мешком. Рядом с ним сидел совсем еще молодой рядовой, с вечно раскрасневшимися щеками, и автоматом М16 – таким громоздким и тяжелым по сравнению с худосочным рядовым, что младший лейтенант морской пехоты армии США Ник Джонсон частенько подшучивал над молодым солдатом.
-Эй, приятель, - иногда кричал он ему, чтобы окружающие могли слышать, - возьми тряпку и помой этой шваброй пол в штабе!
Но солдат никогда не обижался на невинные шутки своего офицера потому что знал что тот не задумываясь отдаст за него свою жизнь в бою. А Ник Джонсон старался всячески помогать молодому бойцу, зная что тот жил в городке Расселвилл в штате Кентукки, откуда сам Ник был родом и даже был знаком с родителями рядового. Из личного дела рядового Ник знал что у того в Расселвилле осталась беременная жена, и что Самюэль Финч был добровольцем на этой страшной войне.
Ник сидел на пассажирском сидении, а джип вел старший сержант морской пехоты Гарольд Доу – здоровенный детина с выпученными глазами и наголо бритым черепом. Весь в синих татуировках, он производил впечатление беспощадного убийцы за что получил кличку “Носорог “. Его устрашающим видом частенько пользовались старшие офицеры-дознаватели, приводя его в комнату для допросов и оставляя с несговорчивым “языком “ на несколько минут. Гарольду достаточно было молча взирать на пленного, и тот сам вскоре начинал “колоться”.
Но детина этот был кроток как ягнёнок, и всегда точно выполнял приказы, не задавая лишних вопросов, чем и заслужил себе расположение офицерского состава.
Дорога петляла среди колючего кустарника, и редких невысоких пальм. Пыль стояла столбом. Жаркое полуденное солнце било в глаза и жгло кожу. Москиты беспощадно атаковали пассажиров, и только вьетконговскому полковнику, казалось нет до москитов никакого дела...
Когда они переезжали неширокую речку Хайфон по обветшалому деревянному мосту раздался оглушительный взрыв, и единственное что запомнилось Нику – это как джип подбросило в воздух, а потом он почувствовал как падает куда-то вниз вместе с обломками моста, в туче пыли и раскаленного пепла.
Ника кто-то тряс за плечо. Всё болело и ныло. Голова трещала и хотелось пить. С трудом открыв глаза он увидел перед собой склонившееся лицо и лысый череп Гарольда.
Он тряс Ника и что-то кричал. Ник силился понять что хочет от него этот детина, но неясные звуки доходили до его помутневшего разума вразнобой, не неся никакой смысловой нагрузки.
Наконец молодой лейтенант начал приходить в себя, и слова сержанта словно ударами молота вколачивались в затуманенное сознание Ника.
-Сэр, -кричал сержант в ухо своему офицеру. Нас атаковали партизаны. Взорван мост. Машина упала в реку...
Ника словно обожгло кипятком, и он превозмогая тупую боль во всем теле, мокрый, весь в грязи и тине, набрав в грудь побольше воздуха заорал как не орал никогда в жизни:
-Где, мать твою рядовой Финч? Убью! Прыгай сволочь за ним! Меня не нужно было спасать, меня не нужно было спасать!
Ник поднялся и заковылял к реке, повторяя:
- Финча нужно было спасать, меня не нужно было, меня не нужно было...
Гарольд успел схватить его за рукав, прежде чем Ник прыгнул в воды Хайфона. Он обхватил офицера обеими могучими руками и повалил того на землю. А из глаз Ника Джонсона градом лились слезы.
Вдруг Ник что-то почувствовал. Вначале какой-то частью еще не помутневшего сознания, а потом услышал...
Гарольд сначала весь обмяк, а потом упал на спину, раскинув волосатые огромные руки покрытые устрашающими рисунками и непонятными знаками. Из под него начала расползаться лужа крови, а могучее тело, словно борясь со смертью за остатки такой уже несущественной жизни, конвульсивно дергалось в немом предсмертном танце.
И только потом, как показалось Нику, через много часов, он услышал тот единственный выстрел, который с такой легкостью свалил в небытие сержанта морской пехоты США Гарольда Доу по кличке “Носорог “.
Ник начал было подниматься с земли, но страшный удар в плечо отбросил его обратно в хайфонскую береговую жижу.
Ник Джонсон не замечал слез на своем морщинистом лице.
Мади Вотерс виртуозно исполнял блюз, продолжая что-то рассказывать о своей первой любви, о работе грузчиком в порту, о жизни и о смерти.
Внук спал прислонившись к окну, а дед вспоминал о долгих месяцах плена, о тяжелом ранении, и о многих и многих смертях, которые ему пришлось повидать за свою жизнь. Потом он вспомнил как встретил Марту, как женился на ней, и как после освобождения и демобилизации переехал жить к ней в Канаду в живописный городок Камлопс между Ванкувером и Калгари. Вспомнил как родилась дочь...
А потом воспоминаний стало меньше. Всё чаще и чаще слух Ника улавливал звуки блюза и смысл слов, доносившихся из радиоприемника. И тогда, вытерев слезы рукавом пиджака, он прибавил громкости, обернулся и взглянув на любимого внука улыбнулся.
Настроение переменилось в лучшую сторону.
Видимость была великолепной. Весеннее солнце набирало силу, и дни становились длиннее. С вершин гор стремительно срывались потоки талой воды, а горные реки, словно проснувшись от зимней спячки, оглушающим шумом водопадов, пытались догнать упущенное.
Дорога была изумительная. Немного портил настроение еле ползущий в гору грузовик с прицепом, и поэтому при первой же возможности Ник включил поворотник, и выехал на обгон.
Глава 2
...Алло, Лёха... Алло... Связь пропадает. Ни черта не слышно. Обожди маленько пока наверх не вылезу.
Сорока тонная фура лениво ползла в гору на седьмой передаче, а мощный детройтовский двигатель возмущенно ревел всеми пятистами гнедыми, впряженными в новенький серебристый Фрейтлайнер.
Олег нечасто возил грузы в Британскую Колумбию, щадя двигатель недавно купленного тягача и свои нервы во время опасных спусков и не менее опасных подъемов в этих самых живописных местах Северной Америки. Ему вполне хватало коротких ходок на онтарийский Тандер Бей и на Виннипег – столицу провинции Манитоба.
Но иногда душа звала его покорять горные дороги Альберты и Британской Колумбии. Хотелось что-то изменить в шофёрской каждодневке одинаковых рейсов, и привычных пейзажей в окнах кабины грузовика.
Левой рукой Олег безостановочно мял резиновый эспандер, который ему прописал врач – физиотерапевт после того как его рука более или менее прижилась и начала восстанавливать свои функции.
После той страшной аварии, когда Олег потерял руку в борьбе за жизнь, его стали узнавать горожане - здоровались и норовили панибратски похлопать по плечу, выражая смесь сочувствия с восхищением.
Для сонного онтарийского городка Кеноры, где жил Олег, такое происшествие стало сенсацией, а через пару лет превратилось в нечто вроде городской легенды. Легенду всячески приукрашивали, и каждый рассказчик норовил добавить чуточку своего.
Вначале Олега это смущало, но потом он привык к всеобщему вниманию, и это ему даже немного помогло. Специальная комиссия мэрии по вопросам мелкого и среднего бизнеса выделила Олегу беспроцентную ссуду, которой хватило на покупку двух новых тягачей. Но только через полтора года Олег смог вернуться за руль, и реорганизовать свой бизнес.
Хотя рука и прижилась, но все же два пальца не смогли восстановить свои функции как Олег ни старался. Кроме того стоило температуре чуть понизиться как всю кисть прошибала сильная ноющая боль. Но Олег не сдавался, постоянно работая с эспандером, и начал даже понемногу набивать боксерскую грушу, которую повесил у себя в подвале. Когда-то давно он занимался боксом, и занял второе место в среднем весе на чемпионате города.
Год назад Олег помог иммигрировать своему армейскому приятелю, оформив для него рабочую визу на свой второй грузовик. Уже больше года тот работал у Олега и часто друзьям выпадало ехать один за другим, доставляя груз в одно и тоже место.
И в этот раз им подфартило “поливать“ по горным дорогам Британской Колумбии вместе. Они ехали, и всю дорогу трепались по мобильнику.
Олег читал другу стихи, которые недавно начал сочинять, а его приятель рассказывал о своих очередных вело путешествиях на новеньком горном велосипеде, который ему обошелся в пару тысяч баксов. Олег считал это расточительством и безумием, хоть и уважал интересы своего друга. Лёха был ярым фанатиком горного велоспорта и экстрима. Каждые выходные он со своей семьей выезжал на природу, и накатывал там десятки километров по самым труднопроходимым вело маршрутам. Он даже приспособил специальное крепление на грузовике, и свой дорогущий велосипед всегда возил с собой, используя малейшую возможность прокатиться с ветерком по над обрывами и скалистыми склонами в районе трак-стопов, где останавливался на ночлег.
...Алло Лёха, пока есть связь, слушай дружище, я новый сочинил:
“ На трак стопе русский говор,
Под пивко и шашлычок.
Саня как заправский повар,
Неказистый мужичок.
Украина и Россия,
Прибалтийская земля.
Помогла в Канаде сильно,
Всесоюзная семья.
Дальнобои,дальнобои,
Слесарь,токарь,инженер.
Здесь у вас свои устои,
Быт,словарь,вращение сфер.
Мне теперь в команде вашей,
Мили на кардан крутить.
И расставшись с "нашей Рашей",
Начинать с начала жить.
Позовет меня дорога,
Трак запросится вперед.
Провожает у порога,
Весь семейный мой народ.
Вновь трак стопы и погрузки,
И ДОТишник на посту.
Снова я канадский русский,
Своих встретил на мосту.
Не жалею,верю,знаю,
Не боднет меня судьба.
Жизнь моя порой крутая,
Дальнобойная мечта.”
В наушнике что-то крякнуло и “квакающий” голос Лёхи произнес:
-Совсем непло... “Сержант ”... даже... я... вообще-то... а так норма...
-Вот черт! –Выругался Олег. –Лёха тут совсем связи нет, давай попозже...
-А я тебя отлично слышу, -отозвался приятель нормальным и вполне разборчивым голосом. – “Сержант “- тормозни на “Хаски”. Я за тобой километрах в трех перед затяжным подъемом. Места тут красивые, перекусим, кофеёк сварганим, посидим побухтим...
Погоняло “Сержант “ Олег получил в те далекие времена когда служил водителем - инструктором на ракетовозах. Ему пришлось много потрудиться чтобы получить звание младшего сержанта, но уже через месяц его понизили в должности, когда он отправил в госпиталь другого сержанта, поймав того на краже солярки.
У того оказались нужные связи, и Олега выпроводили из армии в звании ефрейтора, аккуратно замяв всю историю с кражей топлива.
С тех пор Лёха постоянно называл друга сержантом. И Олегу такое “погоняло” даже нравилось.
Тут внимание Олега привлек старенький Додж Караван, который давно уже “прилип” сзади фуры, нетерпеливо “выныривая” из-за прицепа каждые пару минут в поисках возможности для обгона.
Олег бросил взгляд вперед. Подъем скоро заканчивался, а метрах в трехстах виднелся небольшой мост через горную речку. В принципе место для обгона было, и Олег насколько мог принял вправо, немного захватив колесами узкую заасфальтированную обочину.
-Алло “Сержант ”, ты там еще? – Спросил приятель, ожидая ответа.
-Ща, погоди, тут вроде как старпер один на обгон выходит...
А Додж быстро завершил обгон и мирно вернулся в свой ряд.
Олег открыл было рот чтобы ответить другу, но вдруг увидел как переднее колесо Доджа наезжает на обрывок покрышки, валявшийся посреди дороги. В следующую секунду переднее правое колесо Доджа разрывается. Машину бросает вправо, затем влево, снова вправо, а потом минивен всем своим весом умноженным на скорость пробивает хлипкое заграждение, вспарывает мокрую землю, подминая хилые кустики и редкую придорожную поросль. Тогда тяжелая неуправляемая машина срывается с невысокого глинистого обрыва прямо в стремительный горный поток.
Олег быстро заговорил в микрофон наушника:
-Лёха, быстро звони копам... Тут хреновая авария! Увидишь меня на обочине. Дружище это срочно, старпера с дороги снесло!
Не дожидаясь ответа друга, Олег сорвал с головы наушники, включил аварийки, и остановил грузовик заняв половину дороги.
Думать не было времени. Не осознавая что делает дальнобойщик схватил свой нож – коммандос, который он всегда держал под рукой после той, такой далекой теперь, аварии. Выскочив из грузовика он помчался по рыхлым следам Доджа, оставленным несколько секунд назад, моля Бога чтобы машина застряла под обрывом в неглубокой воде. Но надежды не оправдались. Машину медленно и вальяжно влекло ледяным потоком под мост, а потом куда-то, где скорее всего сорвет с высоты вместе с тоннами воды на скалы и камни, и где уже точно никто не сможет выжить.
Не задумываясь Олег зажал нож в зубах и бросился в воду.
Мгновенно перехватило дыхание. Потом боль резанула по левой руке, напомнив Олегу те страшные часы, когда он кромсал ножом свою отмороженную и переломанную кисть чтобы остаться в живых.
И снова дальнобойщик вспомнил жену и двух своих пацанов, которые с нетерпением ждали его из каждого рейса...
Ледяная вода проникала сквозь одежду и кожу, миллионами иголок вонзаясь в нервные окончания, заставляя прекратить борьбу и сдаться.
Олег вынырнул и начал понемногу шевелить руками и ногами, проклиная себя за то что всю жизнь занимался боксом, вместо того чтобы стать пловцом или еще лучше - любителем зимнего плавания.
Сердце колотилось как бешенное, стараясь донести до конечностей такую необходимую сейчас энергию.
Олег поплыл. К счастью его несло быстрее чем тяжелый и неповоротливый минивен, и у него появилась надежда вопреки всему смочь, суметь сделать хоть что-то для того, или тех кто находится сейчас в том злосчастном Додже.
Медленно, очень медленно он приближался к машине, которую лениво ворочал стремительный горный поток. Олег мог видеть водителя, который припал к рулю и не шевелился. Было видно растрескавшееся лобовое стекло Доджа, смятую водительскую дверь и множество свежих вмятин и царапин, полученных в момент аварии.
Когда до машины оставалось не более двух метров, что-то больно ударило дальнобойщика под коленку, и он просто взвыл от боли, матерясь и чертыхаясь на чем свет стоит. Вокруг было множество камней и подводных скал. Рядом с Олегом проносились сломанные деревья и все что стремительный поток смог смести с берегов. Он понял что начинает замерзать, и скорее всего у него есть в запасе не более трех минут пока мышцы не откажут и сердце не остановиться.
Он пуще прежнего заколотил руками по воде, и снова стал нагонять вертящийся автомобиль. Олег подумал что было бы неплохо ухватиться за какое ни будь бревно или поваленное дерево. Он стал озираться вокруг в поисках подходящего предмета, и увидел прямо возле себя толстый ствол с ободранной корой. Не долго думая он ухватился за него одной рукой, а другой продолжал молотить по воде в попытках сократить расстояние до машины.
За очередным изгибом реки русло расширилось метров до ста в ширину, и скорость течения чуть снизилась. До машины оставались считанные метры, и дальнобойщик еще энергичней заработал ногами и одной рукой. Таким образом он смог продвинуться почти до самой машины.
Олег чувствовал как силы покидают его. Как холод весенней горной реки пронизывает всё его существо, высасывая с каждой минутой такое необходимое тепло. Ногу свела судорога.
Страшная боль пронизала правую ногу, парализуя волю, заставляя любого отступить от своего безумства, и казалось бы бессмысленной борьбы. Тогда Олег разжал зубы и схватил нож.
Быстрым движением он нанес себе колющий удар в правое бедро.
Мышцу мгновенно “отпустило”, а любую другую боль притупляла ледяная вода. Олег снова зажал нож зубами.
Он находился уже в метре от Доджа, когда вдруг неожиданно автомобиль заскрежетал металлом и остановился.
-“Неужели дно? “, - подумал обрадовавшийся было дальнобойщик, но природа приготовила ему очередной “сюрприз”.
Олег ухватился за дверные ручки минивена и увидел что машина застряла в камнях на окраине водопада. Высоту трудно было определить с того места где находился Олег, но судя по шуму падающей воды, решил что высота около пяти или семи метров.
Машина продолжала скрежетать по подводным скалам и камням, в любую секунду грозясь обрушиться вниз вместе с потоками воды.
Подплыв к кабине, Олег заметил на лобовом стекле наклейку инвалида, и тихо выматерился.
-“ Только этого еще не хватало. Как же я его смогу тащить? “ – думал дальнобойщик, ясно представляя себе немощного старика на инвалидной коляске. Все эти мысли за секунду проскочили в голове у Олега, а он уже пытался открыть дверь со стороны водителя.
Дальнобойщик понимал что открыв дверь, тем самым позволит воде в секунды заполнить салон автомобиля, что ускорит ее затопление. Но в любом случае терять уже было нечего и Олег изо всех сил рванул на себя дверь.
Из-за разницы давления дверь открывалась нехотя, словно не желая пропускать в салон непрошенного гостя в виде ледяной и грязной воды. Вода с шумом ворвалась в салон автомобиля, мгновенно заполняя все доступные пустоты.
Олег заметил что водитель начал приходить в себя и приподнял голову. Пожилой человек с густой седой шевелюрой и маленькими усиками посмотрел затуманенным взором на спасителя. Олег увидел что у водителя заплыл один глаз и из носа сочится кровь.
Он быстро перегнулся через старика и попытался отстегнуть ремень безопасности. Тщетно. В замке что-то заклинило и кнопка не нажималась. Тогда дальнобойщик выхватил нож и начал резать прочную неподатливую материю.
И тут машину тряхнуло, и она начала медленно сползать к обрыву.
Времени не оставалось ни секунды. Справившись с ремнем, Олег отшвырнул нож и схватил старика за левую руку, пытаясь вытащить того из водительского кресла. Точнее он думал что хватает водителя за руку, но рукав оказался пуст... Олег ошалело уставился на окровавленного человека и только тогда до него дошло что у старика не было левой руки.
-Вот блин! –Заорал Олег. –Давай дед, давай скорее, сейчас потонем и хана нам обоим!
Вдруг старик схватил дальнобойщика здоровой рукой, да так что Олегу показалось что его правая рука попала в тиски.
Инвалид совершенно спокойно посмотрел Олегу в глаза и процедил сквозь зубы:
-Сержант, вначале Финча спасай а не меня, вначале Финча...мать твою, это приказ!
Олег подумал было что старик спятил, но у того был такой страшный взгляд, что Олег начал осматривать салон машины, и только тут увидел на заднем сидении мальчишку, который молча, с широко раскрытыми от ужаса глазами смотрел на все происходящее.
-Блин, блин, блин... – прошипел дальнобойщик, и переместился к боковой двери Доджа. Открыть ее уже не составило труда. Дверь легко отошла в сторону. Высвободив мальчишку из ремня безопасности Олег выдернул того из машины и бросив последний взгляд на старика, поплыл к берегу. Он уже не мог слышать слова, которые однорукий старик кричал ему в след:
-Берегись снайпера, сержант, берегись снайпера!
Мальчишка не плакал, не произносил ни слова, и Олег решил что у пацаненка шок.
Левой руки Олег не чувствовал уже давно. Кисти словно и не было. Холод парализовал все нервные окончания, и единственная мысль которая занимала все сознание дальнобойщика была:
-“Врёшь – не возьмешь! “... Только намного позже Олег вспомнил откуда тогда пришла к нему эта странная фраза.
Когда-то в далеком детстве он множество раз смотрел еще довоенный черно белый фильм “Чапаев “. И там в самом конце картины под пулеметным огнем белых, раненый в руку Чапаев плыл через реку тихо и зло выговаривая: “Врешь – не возьмешь! “
До спасительного берега оставалось метров десять. Течение тут было не сильное, но холодная вода давала о себе знать. Олег вдруг понял что рука, которой он держит малыша начинает ослабевать, и мальчишка все глубже и глубже уходит под воду. Тогда Олег вывернулся и вцепился зубами в воротник куртки мальца. Это помогло проплыть оставшиеся метры.
И только тут Олег в ужасе осознал что они все обречены. Берег представлял собой череду гладких и почти отвесных камней и скал.
Казалось что вот - вот протяни руку и ты ухватишься за ближайшее дерево, но эти гладкие камни всего в метр высотой стали непреодолимой преградой для Олега и ребенка в его руках.
Олег завыл, словно попавший в ловушку зверь, а мальчишка вдруг дернулся и тихо вымолвил, указывая пальцем за спину Олега:
-Дедуля...
Одновременно с этими словами послышался звук скрежетания железа по камням. Олег повернулся и увидел как отяжелевшая от воды машины медленно накренилась вперед и словно срубленная секвойя неторопливо обрушилась с обрыва вместе с низвергающимся потоком. А через две секунды двое выживших услышали сильный удар металла о скалы, но шум водопада тут же перекрыл этот страшный звук.
-Эй, сержант, - услышал вдруг Олег знакомый голос, и обернувшись увидел на скале своего друга Леху, который почему-то держал свой велосипед за одно колесо, а другое протягивал Олегу.
Олег не мог понять чего от него хочет приятель. Он не мог поверить что на самом деле видит Леху – своего верного другана по армии.
Несмотря на переохлаждение дальнобойщик почувствовал на своих щеках теплые слезы радости. Слезы спасения...
-Ну чего ты там завис, тебе что купаться понравилось? Хватай колесо, тебе говорят, а я вас уже как ни будь вытащу.
Олег как мог, из последних сил приподнял мальчишку здоровой рукой и посадил на плечо. Затем подтолкнул чтобы тот ухватился за колесо велосипеда. Пацан обхватил колесо обеими руками и Леха быстро поднял мальца и посадил рядом на траву. А потом снова опустил колесо другу. Но Олег уже терял сознание, и сил на спасение себя самого не оставалось. Он начал медленно погружаться под воду.
Вдруг его плечо зажало словно капканом. Кто-то или что-то вцепилось в него мертвой хваткой и начало вытягивать на поверхность. Олег не мог понять что происходит. Остатки тепла и кислорода быстро покидали его тело, а мозг уже выдавал черно белые картинки длинного тоннеля, в конце которого виднелось тусклое светлое пятно. Вдруг пятно начало светлеть и расти заполняя собой все больше и больше пространства, и наконец дальнобойщик ворвался в это пятно, отплевываясь и выкашливая грязную воду из легких. В тоже мгновение сознание вернулось к нему, и вместе с ним такую гулкую тишину разорвали тысячи звуков, сквозь которые прорывался чей-то настойчивый голос:
-Давай, парень, давай! Рано тебе еще на тот свет. Дыши, дыши глубже...
Возле себя Олег увидел старика инвалида из Доджа, и вначале решил что уже помер, и теперь они вдвоем начнут путешествовать по стране мертвых.
А старик уставился на Олега единственным уцелевшим глазом и вдруг совершенно неожиданно заорал:
-Сержант, я приказываю тебе, мать твою, вылезти из этого болота ко всем чертям, иначе засужу по всем правилам военного времени!
Олега это настолько удивило что ему оставалось только одно – выполнить приказ этого сумасшедшего деда.
Превозмогая невыносимую боль в больной руке и во всем теле, Олег протянул правую руку и уцепился за колесо. Тут же он почувствовал как холодная и хищная река отпускает его переохлаждённое тело, и уже через несколько секунд он почувствовал под собой такую приятную и мягкую траву.
Потом Леха вытащил и старика, не переставая поражаться его силе и выносливости.
Дед сразу бросился к внуку и обнял, расплакавшись и не стесняясь слез.
Эпилог:
Потом в центральной больнице Калгари в дверь в палату к Олегу постучали. Он пригласил войти, и увидел перед собой деда и внука.
У мальчишки в руках был какой-то небольшой сверток, и когда он сел рядом с Олегом, то положил сверток возле себя.
-Как дела Финч? –Спросил Олег у пацана, но тот странно взглянул на своего спасителя, а потом перевел взгляд на деда.
Дед вначале тоже опешил, но потом вдруг в его глазах промелькнуло что-то, какое-то узнавание или понимание чего-то важного, и он сказал:
-Его зовут Джошуа... А про Финча я расскажу тебе когда ты и твой друг с семьями приедете к нам в Камлопс на шашлыки.
Олег кивнул и хотел было спросить, почему дед называл его все время сержантом и отдавал приказы, но подумав, понял что видимо все ответы он получит когда они вместе будут наслаждаться шашлыками в Камлопсе.
Перед тем как уйти Джошуа снова взглянул на деда, и тот кивнул.
Мальчишка подал сверток Олегу. А старик сказал: Бери, это твое по праву. Я всегда это вожу с собой как талисман.
Потом они ушли.
Олег подумав немного, развязал сверток и увидел потрескавшиеся кожаные ножны.
Он аккуратно вытащил оттуда большой сверкающий армейский нож KA-BAR с покрытой кожей рукояткой и клинком Боуи из вороненой стали. Олег хорошо разбирался в боевых ножах, и сразу вспомнил что этот нож использовался специальными подразделениями коммандос во время войны во Вьетнаме. Их выпускали поштучно, и наверняка таких ножей в мире остались единицы. Олег бережно поглаживал сверкающий клинок и кожаную рукоятку. От ножа исходила какая-то жизненная энергия и сила. Казалось что этот нож способен только спасать жизни а не убивать. На лезвии блеснула гравировка, и Олег прочитал: “За мужество и храбрость проявленные во время операции Wahiawa. От командира девятой пехотной дивизии младшему лейтенанту Нику Джонсону “.
-Дедуля, расскажи мне про войну...
-Опять про войну? Который раз уже?
-Ну расскажи мне про то как ты был героем.
-Но я... –Старик вдруг умолк, потом почесал затылок, встал и куда-то вышел из комнаты. Вернувшись через минуту, он положил перед внуком старую потертую коробочку и открыл. Там, в небольшом углублении блестела медаль в виде пятиконечной звезды.
Ник Джонсон вспомнил как получил эту медаль. Вспомнил про бессонные ночи, про своего раненного командира которого протащил на себе несколько километров спасаясь от партизан.
Вспомнил сухое и крепкое пожатие президента США, когда тот вручал молодому лейтенанту Медаль Почета...
И вдруг Ник понял что ему есть что рассказать внуку. Есть что вспомнить, и есть чем гордиться. Он понял вдруг что не зря прожил свою долгую и трудную жизнь, и ему захотелось рассказать обо всем чего он раньше так стеснялся и о чем старался умалчивать.
-В общем так, - начал старик рассказывать свою историю впервые в жизни, -Дело было недалеко от Сайгона в провинции Фуоктуй. Мне поручили тогда сопровождать пленного вьетконговского полковника...
Ответить с цитированием
